Ездил Митрий Василевич
?здил Митрий ВасилевичВо чистом поле, на добром коне...
Сидела Домна Александровна
В новой горенке, под косявчатым окошечком,
Под хрустальным под стеколышком.
Думала она, удумливала,
Хулила его, охуливала:
«?здит-то Митрий Васильевич
Во чистом поле, на добром коне:
Наперед горбат, назад покляп,
Глаза у него быдто у совы,
Брови у него быдто у жоги,
Нос-то у него быдто у журава.»
Прикликала сестрица Марья Васильевна:
— «Ай же ты, братец Митрий Васильевич!
Заводи, братец, пир-пированьице,
Зазови-тка Домну Александровну
На широкий двор, на почестный пир!»
Приходили послы к Домниной матушке.
Они крест кладут по писаному,
Поклон ведут по ученому,
На все стороны поклоняются,
Сами говорят таковы слова:
«Ай же ты, Домнина матушка!
Ты спусти, спусти Домну Александровну
На широкий двор, на почестный пир!»
Говорила Афимья Александровна:
«Не спущу, не спущу Домны Александровны
На широкий двор, на почестный пир!»
Первы послы со двора не сошли,
Еще другие послы на двор пришли,
Говорят Афимье Александровной:
«Ай же ты, Домнина матушка!
Ты спусти, спусти Домну Александровну
На широкий двор, на почестный пир!»
Говорила Афимья Александровна:
«Не спущу, не спущу Домны Александровны
На широкий двор, на почестный пир!»
Еще другие послы со двора не сошли,
А третьи послы на двор пришли,
Говорят Афимье Александровной:
«Ай же ты, Домнина матушка!
Ты спусти, спусти Домну Александровну
На широкий двор, на почестный пир!»
Говорила Домна Александровна:
«Ай же ты, родна моя матушка! .
Если спустишь, — пойду, и не спустишь, — пойду!»
Говорила Афимья Александровна:
«Ай же ты, дитятко Домна Александровна!
Не ходи-тка к Митрию Васильичу:
Ты хулила его, охуливала...
Я ночесь спала, грозен сон видла:
Быдто золота цепочечка разсыпалася,
Разсыпалася она и укаталася...»
Говорит Домна Александровна:
«Ай же, родна моя матушка!
Про себя спала, про себя сон видла!
Уйду я замуж за Митрия Васильича...»
Говорит же Домнина матушка:
«Ой же ты, Домна Александровна!
Надевай-ка ты три платьица:
Первое одень венчальное,
А другое надень опальное,
А третье надень умершее!»
Садилась она на добра коня,
Поезжала к Митрию Васильевичу.
Приезжала она на белый двор;
Встречает ю Митрий Васильевич,
Опущает ю с добра коня,
Берет за ручки за белыя,
Целовал во уста во сахарния,
Вел ю за столы за дубовые.
Отрушил он от себя свой шелков пояс
И учал он Домну по белу телу;
И шелковый пояс расплетается,
Домнино тело разбивается;
Пала она на кирпичный пол...
Схватились же Домны, — живой нету...
Прознала ея родна матушка,
Скоро прибывает на белоем дворе;
Увидала она Домну Александровну,
Пала она со добра коня на кирпичный пол...
Схватились же ея матушки, — живой нету...
Говорит тут родной сестрице Митрий Васильевич:
«Ай же ты, моя родная сестрица Марья Васильевна!
Ты сделала три головки безповинныих!»
Он схватил с гвоздя булатний нож,
Наставил тупым концем во кирпичный пол
И острым концем во белы груди...
Олонецкая губерния. Рыбников, часть I, стр. 461.