Возле реченьки я хожу, молода
Возле реченьки я хожу, молода,Меня водоньки потопить хотят...
А немилый муж все журит-бранит,
Все журит-бранит, постричься велит:
«Постригися, моя жена немилая,
Постригися, моя жена постылая!
За постриженье тебе дам сто рублей,
За посхименье дам тебе тысячу!
Я построю тебе нову келейку,
Обобью ее черным бархатом,
Ты в ней будешь жить да спасатися,
Что спасатися, Богу молитися!»
Как и ехали тут купцы богатые,
Как увидели они нову келейку,
Дивовалися новой келейке:
«Ах, и что это, братцы, за келейка?
Хорошо келья построена,
И малехонька, и новехонька!
Уж и кто же в ней спасается,
Или вдовушка, или девушка?»
Выходила к ним млада старочка,
Хорошехонька, молодехонька;
Поклонилася им низехонько,
Поклонимшися, слово молвила:
«Тут спасается не девушка,
Не девушка и не вдовушка,
А спасается тут жена мужняя:
Не в любви жила, не в согласии!»
Как и взмолится тут немилый муж:
«Разстригися ты, жена моя милая!
За растриженье дам тебе тысячу,
За разсхименье — все именьице!
Я построю тебе нов высок терем,
А со красными со оконцами,
Со хрустальными со стекольцами,
Будешь жить в нем, прохлаждатися,
Во цветно платье наряжатися!»
Как возговорит молода старочка:
«Что не надо мне твоей тысячи,
Ни всего твоего именьица,
Мне не надобен нов высок терем!
Я остануся в этой келейке;
Уж я стану жить, спасатися,
За тебя Богу молитися!»
Саратовская губерния. Костомаров и Мордовцева, стр. 65