Как сбирался князь Михайло
Как сбирался князь МихайлоНа грозную службу царскую;
Он наказывает родной матушке:
«Ох ты, матушка родимая!
Береги мою молоду княгиню,
Клади ее спать во соборную вечерню,
Подымай ее во соборную обедню;
Ты корми ее крупичатыми калачами,
Ты пой ее медовой сытой!»
Он садился на добра коня,
Соезжает со широкаго двора.
Не успел князь со двора сехать,
Его матушка родимая
Приказала жарко мыленку топити.
Горюч камень разжигала,
На белыя груди княгини клала.
Выезжает он на чисто поле, —
Под князем конь спотыкнулся,
Под правой рукой
Ясный сокол встрепенулся,
С князя шапочка свалилась.
Как возговорит Михаил князь:
«Ахти, дома все здоровы ль?
Верно, матушки не стало
Или молодой моей княгини!»
Как воротился князь Михайло,
Он везжает на широкий двор;
Его матушка встречает.
«Ах ты, матушка моя родная!
Где моя молода княгиня?»
— «Пошла твоя княгиня во высок терем,
Во высок терем белиться-румяниться.» —
Пошел князь Михайло во высок терем:
Белилочки все не тронуты,
Румяночки не ворохнуты,
Все девочки в черном платье наряжены,
Русы косы расплетены.
«Где моя молодая княгиня?»
— «Ах ты, батюшка наш Михаил князь!
Мы не смеем вам сказать....
Наша молодая княгиня переставилась,
Она стоит во соборной церкви!»
Как бросился князь Михайло во соборну церковь,
Увидал свою молоду княгиню...
Как взговорит князь Михайло:
«Ахти ты, матушка родная!
По родству-то ты мне мать родная,
По разлуке же змея лютая!»
Вынимает шпагу острую,
Он пронзает свое ретиво сердце.
Его матушка раскаялась,
Со слезами слово молвила:
«Перед Богом согрешила я,
Три души я погубила вдруг:
Первую душеньку — сыновнюю,
Другую душу — невесткину,
А третью — младенца во утробе!»
Шенкурскь (Архангельской губернии). Киреевский, вып. V, стр.72.